Понимаешь, какое дело… Мне еще надо две беседы о жизии на других планетах провести да статейку для одной газеты написать. А тут машина попутная подвернулась. Ну… адью, старик, адью! — И он шагает по тропинке от дома.
— Зачем уходишь, Лешка? — догнав его и схватив за плечо, сердито спрашивает Мажид.
— Опаздываю, понимаешь? — опять высоко вздернув рукав и показывая новые часы, отвечает Лешка. — «Пионерская правда» требует. Я им говорю: «Мы вдвоем шарик нашли», — а они ко мне пристают. Мне даже обидно за тебя. Я даже удивляюсь.
— Лететь раздумал?
— Думаешь, я болтовни всяких паникеров испугался? — обижается Лешка.
— Какой болтовни?
— Ну, слух пускают, что ракета с Венеры не вернется: горючего, мол, не хватит на обратную дорогу…
Может быть, для того Лешка и стал носить темные очки, чтобы не видно было, как порой жалки бывают его глаза. Но Мажид все понял.
— А! Иди! — толкает он Лешку. — Лекцию читать иди. В газету писать иди! Бегать иди!.. Хвастун!
И Лешка идет…
А Мажид возвращается к дому Бахарева и садится на ступеньку.
Он дождался старого профессора, и между ними произошел разговор, который перевернул дальнейшую жизнь Мажида.
Кабинет профессора. Полный радостного оживления и энергии’ профессор говорит Мажиду:
— Уверяю вас, голубчик! Высоко ценю вашу самоотверженную i решимость, но… никто из людей не собирается лететь на’ Венеру!
— Согласен остаться на Венере. Для науки согласен! — упрямо твердит Мажид.
Бахарев порывисто обнимает его:
— Мой дорогой, даю вам слово… слово очень старого человека, слово аксакала: никто из людей не собирается лететь на Венеру!
Мажид потупился и идет к двери. Но прежде чем открыть ее, он делает последнюю попытку уговорить профессора.
— Не всякий человек имеет право лететь. Кто больше всех думал, больше всех хотел, больше всех сделал — такой человек достоин. Но я не прошу — я просто говорю, что хочу лететь. Ведь если я сам не скажу, кто об этом догадается? Вот я и говорю, чтобы вы знали. Запишите там где-нибудь, что Мажид Сармулатов хочет лететь!
И Бахарев возвращает Мажида, сажает его в кресло и сам садится напротив.
— Шарик душу разбередил? За живое задел?
— Спать не могу! Работать не могу* Жить не могу! — с глубо-иим волнением отвечает Мажид. — Другой тропой идти надо!
— Дорогой мой юноша, это прекрасно, когда рабочий человек решает идти в науку, но ведь придется все начинать сначала и учиться. В три смены учиться!
Jun 20
